В безопасности ли ваши деньги во время банковского кризиса?

Крупные банки разоряются. Credit Suisse, один из крупнейших глобально системообразующих банков (G-SIB) в мире с совокупными активами в размере 1,2 триллиона долларов, недавно обанкротился, вследствие чего ему понадобилась помощь от швейцарского центрального банка.

До эры количественного смягчения (QE), срочного кредита, обеспеченного ценными бумагами (TARF) и программы помощи проблемным активам (TARP), банкротства банков были обычным явлением. Устранение избыточного риска из системы – это здоровая практика свободного рынка. Почти 500 банков обанкротились во время Великого финансового кризиса (GFC).

За последнее десятилетие количественного смягчения почти ни один банк не обанкротился, в то время как экономисты, руководители центральных банков и политики постоянно уверяли нас, что их стресс-тесты поддерживают работоспособность банковской системы.

Является ли совпадением то, что в течение последнего десятилетия, когда правительства, центральные банки и коммерческие банки работали вместе, чтобы увеличить денежную массу быстрее, чем когда-либо прежде в истории, банки перестали терпеть крах?

Перестали ли банки терпеть крах за последние 7-8 лет, потому что банки стали более безопасными и консервативными, или это связано с тем, что рекордные объемы печатания денег и государственной помощи переместили риск с банковских балансов куда-то еще, просто отсрочив неизбежное?

Помог ли безопасности ваших депозитов перенос этого риска с банковских балансов на балансы центрального банка с помощью дефицитных расходов, стимулов, количественного смягчения и финансовой помощи? Или может это на самом деле вызвало рост имущественного неравенства, обесценило ваш сберегательный счет и способствовало высокому уровню инфляции, из-за чего доллары в вашем банке обесцениваются?

Наконец, после всего этого, произойдет ли возвращение к среднему уровню банкротства банков? Есть ли способ защитить себя от крайне маловероятного события гиперинфляции или более вероятного события дефляционного спада или продолжающейся высокой инфляции из-за того, что правительства печатают деньги, чтобы предотвратить крах мировой банковской системы и потерю доверия к самой валюте?

Страхование вкладов превратилось в игру доверия

Экономисты и политики ссылаются на правила Федеральной корпорации страхования депозитов (FDIC) и Канадской корпорации страхования депозитов (CDIC), такие как Закон Додда-Франка и стресс-тесты Базеля III, чтобы развеять наши опасения, говоря нам, что банки здоровы и что банковская система в порядке.

Реальность такова, что у страхового фонда катастрофически недостаточно капитала для покрытия банкротств крупных банков.

В США депозиты составляют более 18 триллионов долларов, а в фонде FDIC всего около 125 миллиардов долларов. Berkshire Hathaway Уоррена Баффета имеет больше денег, чем FDIC.

Страхование FDIC было введено в действие в 1933 году во время Великой депрессии как способ обеспечить доверие к банковской системе. С 1933 года многое изменилось. Раньше денежная масса ограничивалась количеством золота, которое обеспечивало доллары. Кредитование с частичным резервированием все еще существовало, но тогда оно было намного более консервативным.

Хотя у нас был надежный денежный стандарт, вполне вероятно, что FDIC и CDIC могли действовать как законный страховой полис для вкладчиков в сочетании со строгим банковским регулированием и сбалансированным бюджетом.

Однако резервы FDIC не поспевают за ростом денежной массы, и ее приходилось в той или иной форме спасать в 1990-х, 2008 и 2009 годах, и, совсем недавно, в связи с последней серией банкротств банков.

Страхование вкладов – это просто еще одна стратегия в игре на доверие, призванная отвлечь вас от понимания того, как в действительности работают деньги и банковское дело.

Банковские операции с частичным резервированием и «денежный мультипликатор»

Многие думают, что мы работаем по банковской системе с частичным резервированием, которая позволяет использовать «денежный мультипликатор», но это распространенное заблуждение, поскольку банки больше не работают по этой системе. Банки буквально имеют право печатать деньги из ничего, а «денежный мультипликатор» – это миф.

Говоря о банковских операциях с частичным резервированием и денежном мультипликаторе вы, возможно, думаете о банке, который держит 10% вашего депозита в качестве резервов и ссужает остальное, а затем повторяет этот процесс до тех пор, пока первоначальный депозит не умножится более чем в десять раз.

Когда вы вносите 1000 долларов в банк, нет формулы, согласно которой банк оставляет 10% этой суммы в качестве резервов, а затем может ссудить 900 долларов кому-то другому, повторяя это до бесконечности, пока 1000 долларов не станут 10 000 долларов.

На самом деле это операции с «фиктивным резервом», потому что деньги, ссужаемые банками, не обеспечены ничем материальным, а долг, который выпускает правительство, постоянно увеличивается. Государственный долг никогда не будет выплачен, и у банков больше нет резервных требований.

Многие умные люди не принимают это и не могут смириться с тем, что денежная система работает именно так.

Не расстраивайтесь, если вы запутались. Это непрозрачный процесс, призванный скрыть реальность того, что покупательная способность денег всегда будет обесцениваться.

Современная банковская система похожа на компьютерную операционную систему, в которой небольшая группа людей имеет доступ администратора на корневом уровне, и они дают группе своих друзей чит-код режима бога.

Реальность такова, что «BankOS» была спроектирована как система контроля и механизм передачи богатства снизу вверх… и вы, скорее всего, не наверху.

Многие умные люди, которые считают, что понимают банковскую систему, не понимают, как банки выдают кредиты. Они считают, что банки консервативно выдают новые кредиты в зависимости от суммы депозитов, которые у них есть. Они считают, что по мере роста депозитов клиентов банки ссужают эти деньги, а поскольку деньги должны были существовать, чтобы банк мог их ссудить, банки не печатали деньги.

Наивно верить в эту сказку, да и не в ваших интересах.

Возьмем, к примеру, Silicon Valley Bank (SVB), третий по величине банк в истории США, который рухнул.

Мои умные друзья посмотрят на приведенные выше графики и скажут: «Silicon Valley Bank не просто создал деньги из ничего; за эти годы он получил много новых депозитов и ссудил эти депозиты!»

Они увидят, что у банка осталось около 200 миллиардов долларов депозитов и около 70 миллиардов долларов кредитов, и ошибочно решат, что банк консервативно ссужал существующие деньги, а не создавал новые деньги.

Но реальность такова, что поступающие депозиты на самом деле создавались, когда банк выдавал кредит.

Может быть, это Silicon Valley Bank создал депозиты из ничего, или это был другой банк – но большинство «депозитов» в банковской системе создается банками из ничего.

Мои умные друзья скажут: «Если банки могут создавать деньги из ничего, почему бы им просто не печатать деньги постоянно, чтобы получать неограниченную прибыль?»

Правда в том, что если посмотреть на рост денежной массы, это то, что они делают.

Пока есть спрос на кредиты, банки будут кредитовать. У них есть лицензия на печатание денег и лицензия на взимание ростовщических процентов с денег.

Удивительно, почему банки вообще терпят неудачу при системе, где у них есть лицензия на расширение денежной массы за счет выдачи кредитов, ограниченных в первую очередь нашим спросом на заимствование и тем, что они считают вашей «кредитоспособностью».

Большая часть «денег» в системе на самом деле создается банками из ничего – и, как вишенка на торте, когда вы вкладываете эти «деньги», созданные банком из ничего, в банк, они также берут ваши депозиты и инвестируют их в казначейский рынок или депонируют их в центральный банк в качестве банковских резервов, чтобы получить еще больше прибыли.

В тот момент, когда вы вносите деньги на банковский счет, они становятся пассивом на балансе банка и больше не являются «вашими деньгами».

Банковские правила являются частью игры на доверие, призванной предотвратить выводы средств вкладчиками. В марте 2020 года требования к резервам для банков США были отменены, и многие страны Британского Содружества в течение 20–30 лет применяли схему регулирования с нулевыми резервами.

Вместо обязательных резервных требований от 8% до 12% существуют различные правила ликвидности и обеспечения, которым банкам настоятельно рекомендуется следовать. Одним из таких правил является коэффициент покрытия ликвидности, или LCR.

LCR важен, когда речь идет о массовых выводах из банков, что мы наблюдаем сейчас во всей глобальной банковской системе.

Чтобы пройти регулятивные стресс-тесты, банки должны хранить часть своих резервов в высококачественных ликвидных активах (HQLA), которые включают наличные деньги и инструменты, подобные денежным, такие как государственные облигации, которые можно быстро продать для удовлетворения потребностей клиентов.

У банков всегда должно быть достаточно высококачественных ликвидных активов, чтобы обеспечить 30-дневный ожидаемый чистый отток и снятие средств клиентами.

Банк Канады назначает ставку оттока от 3% до 5%, и эти банки не обязаны поддерживать значительные HQLA для покрытия депозитов.

Проблема возникает, когда происходит системный кризис либо в банковской системе, либо в самих деньгах, который вызывает страх и панику, заставляя людей снимать свои деньги физически или переводить их в цифровом виде.

В 2022 году, когда премьер-министр Канады Джастин Трюдо и заместитель премьер-министра Христя Фриланд применили Закон о чрезвычайных ситуациях и пригрозили заморозить банковские счета всех, кто участвует в «Конвое свободы» или поддерживает его, это вызвало массовые выводы из канадских банков, как показано на диаграмме ниже.

Этот внезапный шок и подрыв доверия к банковской системе Канады со стороны достаточно большого процента населения привели к значительному падению LCR крупнейших банков Канады.

Когда происходит паническое изъятие средств, 30-дневный ожидаемый чистый отток может быть изъят за один день, что может сделать банк потенциально неплатежеспособным, если возникнут проблемы с ликвидностью высококачественных ликвидных активов, которые банк использует для своих резервов HQLA.

«Слишком большой, чтобы потерпеть неудачу»: чем нынешние банкротства банков не похожи на 2008 год

Итак, теперь, когда мы знаем, что денежный мультипликатор – это миф, и банкам фактически разрешено создавать кредит (деньги) из ничего с помощью фиктивных резервных банковских операций, санкционированных центральным банком, давайте продолжим!

Почему мы не видели никаких признаков банкротства банков в течение последних 10 лет?

Оказывается, центральные банки держали процентные ставки около нуля, в то время как они рекапитализировали банки и монетизировали рекордную эмиссию государственного долга (дефицитные расходы) на сумму триллионов долларов. В этой среде банки кажутся здоровыми.

Если бы правительство дало вам принтер для печати денег, я уверен, что ваши финансы были бы намного стабильнее!

Существует показатель «финансовой устойчивости», который используют центральные банки, – коэффициент Common Equity Tier 1 (CET1), который также известен как буфер капитала.

На приведенной ниже диаграмме, вы можете видеть, что, благодаря количественному смягчению и другим программам спасения, надежность банков увеличивалась до недавнего времени, когда мы увидели самое большое процентное падение CET1 с тех пор, как они начали его измерять.

Банки США перешли от почти нулевых избыточных резервов до 2008 года к постоянному вливанию сотен миллиардов в год посредством помощи и количественного смягчения, пока общий объем резервов, хранящихся в Федеральной резервной системе, недавно не достиг астрономического пика в 4 триллиона долларов.

Последний банковский кризис был вызван слишком большим количеством спекуляций с недвижимостью со стороны населения и слишком большим количеством рисков, связанных с деривативами, взятых на себя крупными банками.

Крупные банки считались «слишком большими, чтобы обанкротиться». Чтобы спасти несовершенную систему, они отказались от идеи фискальной консервативности и в качестве первого средства начали нормализовать чрезвычайную финансовую помощь.

Уже 50 лет длится ничем не обеспеченный эксперимент с долларом США и почти 15 лет этот бесконечный эксперимент с резервными банками и централизованным планированием, и похоже, что все вышло из строя, особенно покупательная способность долларовых вкладчиков.

Слишком большая централизация и вмешательство в финансовые рынки для спасения «слишком больших, чтобы обанкротиться» банков проявились как ускорение извращения стимулов в экономике.

Роль доллара превратилась из средства сбережения – работай усердно и копи свои деньги – в систему контроля и перераспределения богатства снизу вверх – работай усердно и трать свои деньги.

Из-за этого нового эксперимента мы стали свидетелями роста «пузыря всего», что сильно отличает этот кризис от предыдущего. Нынешний кризис – это кризис доверия к самим деньгам и всей банковской системе, не обязательно ко всему, что делали банки.

Как правительства и центральные банки вызвали «пузырь всего»?

В течение этого периода процентные ставки удерживались искусственно заниженными. Поскольку центральные банки сигнализировали, что ставки будут удерживаться на более низком уровне дольше, это поощряло банки, корпорации и граждан к чрезмерному заимствованию и принятию на себя чрезмерного риска.

Объедините эту плохую политику центрального банка с прожорливыми государственными расходами на дефицит, и мы увидим, что общая денежная масса растет в геометрической прогрессии.

Если добавить к этому сбои в цепочке поставок из-за «конца эпохи изобилия», о чем недавно предупредил приверженец Давоса президент Франции Эммануэль Макрон, то все это привело к тому, что инфляция росла быстрее, чем мое поколение видело за всю свою жизнь.

Государственный долг США увеличился с ошеломляющих 10 триллионов долларов до ошеломляющих 30 триллионов долларов с 2008 по 2009 год.

Денежная масса сильно раздулась. США потребовалось два столетия, чтобы накопить 7 трлн долларов государственного долга, тогда как недавно эти 7 трлн были добавлены всего за два года!

Инфляция цен является самой высокой за последние десятилетия.

Трудовая занятость является самой низкой за последние десятилетия.

Неравенство благосостояния постоянно движется в неправильном направлении с 1971 года и ускорилось в период количественного смягчения.

Рынки облигаций сейчас более волатильны, чем за последние десятилетия, а 2022 год стал худшим годом для акций и облигаций с 1920 года.

Вздутие денежной массы и рост денежной системы, основанной на долгах, – это не феномен противостояния левых и правых – по крайней мере, в Америке – обе стороны руководили разрушением покупательной способности доллара и ослаблением банковской системы.

Что история говорит нам о том, что может произойти дальше?

Очень сложно заглянуть в прошлое и понять, на какой период истории это больше всего похоже.

Независимый аналитик Лин Олден отметила, что если вы смотрите на экономику и финансовую систему в долгосрочной перспективе, наиболее подходящим периодом времени для сравнения являются 1930-е и 1940-е годы.

Поскольку доллар потерял почти 97% своей покупательной способности за последние 100 лет, а денежная масса изменилась на порядки, она разработала прокси-мерную линейку, использующую процент от ВВП.

Помимо инфляции в стиле 1940-х годов, еще одной корреляцией с тем периодом времени является взрывной рост отношения долга к ВВП, с которым мы сталкиваемся в настоящее время по сравнению с тем, что было во время Второй мировой войны.

Контроль кривой доходности (YCC) – это, в основном, когда центральному банку необходимо вмешиваться в рынки облигаций, чтобы манипулировать процентной ставкой по мандату, вместо того, чтобы позволить свободному рынку разобраться с этим.

Олден отмечает, что, как и в 1930-х годах, в 2003 году процентные ставки были снижены до 1%, что заставило банки и граждан брать на себя большие долги и рисковать. Затем, с 2004 по 2006 год, ставки были завышены, что вызвало жилищный кризис, который всплыл через несколько лет и привел к банковскому кризису.

Вопрос был отложен до 2020–2021 годов, когда процентные ставки были снижены до нуля, пока центральные банки печатали деньги и проводили количественное смягчение.

В 2022–2023 годах ставки были завышены, что привело к текущему банковскому кризису.

Олден также указывает, что в 1940-х, как и в 1970-х, инфляция шла волнами, и она ожидает, что то же самое произойдет и в следующем десятилетии.

В январе 2022 года во время заседания Палаты общин Канады лидер Консервативной партии Пьер Пуальевр выступил с речью об истории денег, рассказав коллегам-депутатам о безрассудстве печатания денег и о том, как оно вызывает инфляцию:

«Мы не застрахованы от этой инфляционной болезни. В послевоенное время нам достались чудовищные долги за борьбу с фашистами. В основном мы работали по американскому стандарту, согласно которому доллар США можно было обменять по курсу 35 долларов за унцию золота».

Пуальевр продолжил говорить о процветании, которое мы имели в послевоенную эпоху при золотом стандарте:

«Здесь, в Канаде, с помощью твердой валюты мы сразили инфляционного зверя. Мы выплатили наши рекордные военные долги, мы увеличили размер канадской экономики на 300%, и к 1973 году мы практически стали страной без долгов».

«Тогда что же произошло в 1970-х годах?» продолжил он. «Президент Никсон хотел тратить на войну и благосостояние. Конечно, американцы увязли во Вьетнаме, что было затратным предприятием. Президент Никсон хотел сохранить свою популярность дома, поэтому он решил тратить, тратить, тратить… За десятилетие, последовавшее за 1971 годом, они не только освободили американский доллар от надежного денежного стандарта, но и увеличили количество долларов США в обращении на 150%, в то время как производство выросло всего на 39%. Другими словами, сумма денег росла примерно в четыре раза быстрее, чем объем базовой продукции, которую представляли эти деньги».

Следующая часть становится немного пристрастной, но она очень актуальна для того, что мы переживаем сейчас.

Пуальевр продолжил: «Здесь, в Канаде, премьер-министром был Пьер Эллиот Трюдо. Он смотрел свысока на всю инфляцию, которую создавало правительство США – они достигли двузначной инфляции, тотального инфляционного кризиса.

«Американский доллар был девальвирован на международной основе, он не позволял покупать нефть по доступной цене на мировом рынке… Бедность захлестнула улицы городских районов, а разрыв в уровне благосостояния в Соединенных Штатах Америки увеличился.

«Что сделал Пьер Эллиот Трюдо? Он начал печатать деньги здесь, в Канаде, значительно увеличив денежную массу. Между 1971 и 1981 годами денежная масса в Канаде выросла более чем на 200%, в то время как ВВП в реальном выражении вырос только примерно на 47%.

«Итак, что мы получаем, когда предложение денег увеличивается более чем в четыре раза быстрее, чем экономика, и долларов больше чем количества товаров?»

Инфляцию.

Почему дефляция – это хорошо и цены должны снизиться, если бы не центральные банки и политики

Мы имеем дело не только с вызванной государством инфляцией, но и страдаем от предложенного ими решения проблемы инфляции: взвинчивания процентных ставок и раздавливания всех в финансовом отношении.

Банковский кризис так и не был полностью преодолен в 2008 и 2009 годах.

Вместо того чтобы позволить ставкам естественным образом расти при чрезмерном использовании заемных средств, банкротстве крупных банков и разорении плохо управляемых предприятий, они решили обобществить убытки и приватизировать прибыль.

Мало того, что проблему отложили, так еще и центральные банкиры и экономисты пытались убедить нас в том, что нам страшна дефляция!

Они пытались рационализировать свои денежные махинации, чтобы остановить падение цен, пытались напугать торговцев и убедить всех нас, что низкие цены – это плохо.

В книге Джеффа Бута «Цена завтрашнего дня» он описывает дефляционную природу технологий. Если бы у нас были стабильные деньги, как описал Пуальевр, было бы логично, что технологические достижения и рост производительности приведут к падению цен.

С более надежными деньгами, которые не раздуваются постоянно, как наша нынешняя основанная на долгах, сломанная денежная система, ваша покупательная способность не будет снижаться с течением времени, и мы будем пользоваться дефляционными преимуществами технологий.

С дефляцией и более надежной денежной системой вы могли бы жить достойной жизнью и позволить себе дом за меньшую заработную плату, поскольку цены естественным образом снижаются.

Критики твердых денег скажут, что при золотом стандарте мы видели подъемы и спады, и нельзя выйти из экономической депрессии, не раздувая денежную массу.

Здесь нет простого ответа, и решение, вероятно, находится где-то посередине, по крайней мере, на переходном этапе. Нам необходимо постепенно переходить к надежной денежной системе, одновременно повышая финансовую грамотность.

Критики надежных денежных систем, таких как обеспеченный золотом стандарт, слишком часто полагаются на аргумент ложной дихотомии, где это должен быть либо непрерывный стимул, либо глобальная депрессия без ничего посередине.

Что-то должно измениться – ясно, что система, основанная на долгах, печатании денег и стимулировании по умолчанию, в которой мы работали, постоянно увеличивала разрыв в уровне благосостояния. На самом деле вполне правдоподобно иметь переходный период, когда можно было бы помочь беднейшим 50% с помощью универсального базового дохода, в то же время повышая финансовую грамотность и поощряя сбережения твердых денег.

Можно было бы сделать это, устранив большую часть чрезмерных федеральных расходов и перейдя к более надежной денежной системе в течение периода от 5 до 15 лет, пока мы наслаждаемся преимуществами технологий, делающих нашу жизнь лучше!

Политики, основные экономисты и руководители центральных банков борются с дефляционными преимуществами технологий, произвольно устанавливая 2%-ную инфляцию и постоянно увеличивая денежную массу с помощью различных методов, таких как расходование государственного дефицита, создание кредита коммерческими банками и печатание денег центральным банком.

Поскольку эти экономисты и банкиры утверждали, что количественное смягчение и стимулирование не вызывают инфляцию, они нагнетали страх по поводу «дефляционной спирали», пытаясь создать политическую волю для следующего раунда печатания денег, чтобы продолжить свой инфляционный эксперимент… и, как и ожидалось, они слишком остро отреагировали и дали нам инфляционный кризис вместо дефляционного.

Правительства вызывают инфляцию и раздувают пузыри активов с помощью количественного смягчения

Центральные банки Канады следуют консенсусу остальных стран G20, особенно США.

Как и в большинстве стран G20, правительство Канады не может финансировать дефицит бюджета без выпуска долговых обязательств.

Поскольку не было достаточного спроса на покупку вновь выпущенных долговых обязательств (облигаций), Трюдо и Фриланд работали в тесном сотрудничестве с управляющим Банка Канады Тиффом Маклемом, фактически направляя Банк Канады, чтобы покупать долгосрочные долговые обязательства у правительства (через банки), чтобы искусственно манипулировать ставками как можно ближе к нулю. Они называют это количественным смягчением.

Поразительно, но начиная с 2019 года Банк Канады приобрел аномально высокий процент всех выпущенных государственных облигаций Канады, что позволило правительству Трюдо игнорировать импульсы свободного рынка и поставить страну на исторический уровень долга.

В начале 2020 года отношение государственного и частного долга Канады к ВВП росло намного быстрее, чем у любой другой страны G20.

Эта тенденция сохранялась до недавнего времени, когда наш общий долг к ВВП стал больше походить на пик отношения долга к ВВП США в 1940-х годах во время Второй мировой войны.

Помните: это включает государственный долг (бюджетные расходы и обязательства федерального и провинциального правительства) и государственный долг (долг корпораций и домохозяйств).

Канадский макроэкономический прогнозист Джозеф Барбуто, также известный как Economic LongWave, видит историческое соотношение долга Канады к ВВП за последнее столетие следующим образом (мы должны вернуться в 1930-е годы, чтобы увидеть, когда в последний раз отношение нашего государственного долга к ВВП было таким высоким):

Частично причина этих огромных дефицитных расходов заключалась в том, что Фриланд и Маклем были ошеломлены инфляцией, как и все их коллеги по финансам из G8, разжигавшие страх перед дефляцией еще в октябре 2020 года.

В августе 2022 года, после того как цены на дома, инвестиции и другие желанные товары догнали все вновь выпущенные деньги, а инфляция взлетела до самого высокого уровня за последние десятилетия, Фриланд, Маклем и Банк Канады пытались контролировать нарратив об инфляции.

Они выпустили заявление, в котором утверждалось, что они не вызвали инфляцию, «печатая деньги», и переложили вину, используя защиту «все остальные делают это», и посоветовали предприятиям не повышать заработную плату в ответ на рост цен.

Джесси Бергер, канадский автор, специализирующийся на денежно-кредитной политике, прокомментировал это: «Ранее в этом месяце Банк Канады обвинил вас в инфляции и сказал вам не повышать зарплату, несмотря на то, что присудил себе бонусы в размере 45 миллионов долларов».

Он продолжил: «Откуда у них средства на покупку облигаций? Они не «печатали наличные» как таковые, они просто использовали что-то вроде «резерва центрального банка». Отсутствие бумажных банкнот означает, что это не буквально «печатные деньги». Так что это образная ложь, а не техническая».

Вот как они пытаются прикрыть то, что они делают, с помощью сложных терминов, таких как «количественное смягчение», и запутать, что такое деньги, называя деньги, которые они создают во время количественного смягчения, «резервами центрального банка».

Однако в ноябре 2022 года Маклем засвидетельствовал, что Банк Канады должен был начать ужесточать ставки раньше, а государственные расходы способствовали инфляции.

Количественное смягчение

Пуальевр также говорил о влиянии количественного смягчения на денежную массу, инфляцию и процентные ставки в Канаде.

Убедительно объясняя, как центральный банк платит за покупку облигаций у правительства, он сказал: «Он размещает деньги на счетах финансовых учреждений, открытых в Банке Канады. Депозиты для этих финансовых учреждений взлетели до 300 миллиардов долларов почти с нуля за пару лет».

Он продолжил: «Эти депозиты можно превратить в твердые бумажные деньги. Вот почему денежная масса увеличилась с 1,8 трлн долларов до 2,3 трлн долларов – полтриллиона долларов, что почти точно соответствует дефициту – это не случайно.

«Бумажные деньги – то, что напечатано, – выросли с 90 миллиардов долларов до 124 миллиардов долларов. Оба выросли примерно на 27% за несколько лет.

«Деньги, которые все еще находятся на депозите в центральном банке, создали новую проблему. ЦБ купил облигации с доходностью 0,25% и расплатился за них депозитами, по которым теперь должен платить 4,5% – другими словами, теперь они теряют деньги на спреде.

«Впервые в истории Центральному банку Канады требуется помощь в размере 4 миллиардов долларов в год. При этом не учитываются дополнительные убытки, которые могут возникнуть, если они в конечном итоге продадут те облигации, которые сейчас стоят меньше, чем когда они их купили».

Эти облигации упали на 26% по сравнению с двумя годами ранее, когда начался последний раунд количественного смягчения.

«Это было очень выгодно для очень богатых, потому что в дополнение к арбитражу этих транзакций эта инфляционная политика привела к росту цен на активы», – продолжил Пуальевр. «Если у вас есть особняк за 10 миллионов долларов, а цены на дома выросли на 50%, вы только что освободили от налогов 5 миллионов долларов. Если вы новый иммигрант, у которого нет собственности, покупательная способность вашего доллара в отношении недвижимости резко упала».

Пуальевр подчеркнул, что количественное смягчение создает имущественное неравенство, сказав, что это «массовая передача богатства от неимущих к имущим».

Резюме вышесказанного

На этом этапе я хотел бы резюмировать и добавить к обсуждению еще несколько факторов, чтобы мы могли продолжить понимать, почему многие банки технически неплатежеспособны и начинают терпеть крах:

1. Центральные банки держали процентные ставки слишком низкими и давали понять всем, включая банки, что они будут продолжать удерживать низкие ставки, чтобы избежать дефляции, продвигая ошибочную логику «инфляция преходяща» и «дефляция – это плохо».

2. Банки больше не используют резервную систему – вместо этого они постоянно создают заемные средства путем выдачи кредитов, и им рекомендуется держать высококачественные ликвидные активы, такие как государственные облигации и ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, для защиты от банковских изъятий в случае, если все обнаружат, что у всех нет достаточных резервов, чтобы вывести свои деньги.

3. Правительства раздули денежную массу с помощью массивных стимулов и дефицитных расходов. Центральные банки позволили массовые дефицитные расходы с помощью количественного смягчения.

4. Количественное смягчение само по себе не добавило новых денег в систему напрямую, хотя центральный банк создал резервы из ничего – потому что банки использовали существующие деньги (наши депозиты!) для покупки облигаций, которые они продавали центральным банкам.

5. «Большая семерка» приняла трудное решение сбросить ядерную бомбу на финансовую систему, наложив санкции на Россию и оказывая давление на европейские и другие западные банки.

6. Центральные банки начали повышать ставки быстрее, чем когда-либо прежде в истории, чтобы бороться с инфляцией, сдувая пузырь облигаций и заставляя банки становиться неплатежеспособными.

Как упомянул Пуальевр в своем упреке количественного смягчения, центральные банки могут понести убытки, если они будут вынуждены продавать облигации.

Однако справедливым опровержением этого аргумента является то, что центральным банкам не нужно продавать свои облигации – они, скорее всего, будут держать их в течение многих лет или десятилетий до погашения и не понесут никаких убытков в долларовом выражении, потому что они могут создавать доллары.

(Вот почему они заявляют, что облигации «безрисковые». Хотя верно то, что они безрисковые, когда номинированы в валюте, они не безрисковые, когда измеряются покупательной способностью.)

В отличие от центральных банков, обычные банки находятся в шатком положении, когда им приходится продавать тайные облигации, поскольку вкладчики снимают рекордные суммы денег.

Из-за этого исхода из банковской системы они уже не могут скрывать проблему бухгалтерскими ухищрениями. Изъятие вкладчиками вынуждает банки осознавать огромные убытки, которые были скрыты с помощью учета удерживаемых до погашения (HTM), а не учета справедливой стоимости их портфелей тайных облигаций.

Этот бухгалтерский трюк работал только до тех пор, пока вкладчики не снимали свои средства. Теперь, когда происходят рекордные снятия средств, как показано на диаграмме ниже, это выявляет неплатежеспособность и приводит к банкротству банков.

Почему люди снимают свои деньги?

Есть две основные причины, по которым вкладчики забирают свои деньги.

Во-первых, поскольку вкладчики теряют доверие к своим банкам, это заставляет их переводить свои деньги в банк, которому они доверяют больше. Во-вторых, высокие процентные ставки заставляют вкладчиков переводить свои деньги со своих счетов в поисках более высокой доходности в фонды денежного рынка, облигации, гарантированные инвестиционные контракты (GIC) и депозитные сертификаты (CD) и другие инвестиционные инструменты.

Возможно, вы не задумывались о том, насколько это несправедливо, но многие люди понимают, что банки и центральные банки этим пользуются.

Допустим, вы вкладывали и откладывали деньги в большом банке, и большой банк дает вам норму сбережений примерно 0%. Большой банк взял ваши деньги и купил государственный долг во время количественного смягчения и получил резервы центрального банка, которые он разместил в центральном банке, и теперь ему выплачивается около 5%!

Люди осознают, насколько это несправедливо, и переводят свои сбережения из своих банков в инвестиции и альтернативные средства сбережения, такие как золото, недвижимость и биткоины.

В эпоху цифровых денег массовые изъятия в 2020-х годах выглядят не так, как в 1920-х годах. Вместо очереди за углом теперь у нас есть цифровые банковские набеги.

В 2022 году из банков США было снято рекордные 600 миллиардов долларов депозитов:

TXMC, финансовый историк и рыночный аналитик, предположил, что более справедливым способом визуализации суммы снятия средств является просмотр процентной просадки банковских депозитов, которая корректируется с учетом увеличения денежной массы с течением времени:

Независимо от того, как вы смотрите на данные, происходит исторически значимое количество снятия средств с банковских счетов.

Обвинять Covid неверно: гособлигации теряют в цене

Банки поддерживают лишь часть депозитов, храня часть своих резервов в HQLA, таких как казначейские обязательства США, которые должны быть легко конвертированы в доллары. (В просторечии это известно как «денежный товар».)

Казначейские облигации США считаются самым надежным залогом в мире. Рынок облигаций США исторически был высоколиквидным, и облигации США считаются «мировым резервным активом» наряду с долларом США как «мировой резервной валютой».

Однако трещины в фундаменте финансовой системы начали появляться в 2019 году, до того, как пандемия была использована как толчок для перезапуска количественного смягчения.

В 2019 году Федеральная резервная система попыталась медленно повысить процентные ставки и прекратила количественное смягчение.

Поскольку мы работаем в денежной системе, основанной на долгах, где наши экономики зависимы от стимулов, когда центральные банки «забрали чашу с пуншем», остановив количественное смягчение, и начали медленно повышать ставки, рынки межбанковского кредитования замерли. В одно мгновение межбанковские ставки по займам резко подскочили до более чем 10%!

Это замораживание ликвидности похоже на то, с чего начался финансовый кризис 2008 года, поэтому Федеральная резервная система немедленно вмешалась в рынки межбанковского кредитования и начала тайно спасать банки за год до того, как кто-либо даже услышал о COVID-19.

В то время, в 2019 году, многие предполагали, что Credit Suisse или Deutsche Bank были функционально неплатежеспособными и что они – и многие другие банки – обанкротились бы гораздо раньше, если бы центральные банки не вмешались в 2019 и 2020 годах, предоставив масштабную помощь на рынках межбанковского кредитования, рынках корпоративных облигаций и рынке казначейских обязательств США.

Поскольку в 2019, 2020 и 2021 годах на рынках казначейских обязательств США и ценных бумаг с ипотечным покрытием (MBS) начали появляться трещины из-за аукционов без торгов, волатильности ставок и растущей неликвидности, центральные банки делают все возможное, чтобы не допустить, чтобы банки усилить давление продаж на рынках казначейских облигаций США.

Из-за рекордного оттока вкладчиков такие банки, как Silicon Valley Bank и Credit Suisse, были вынуждены начать продавать свои облигации, осознавая убытки по своим портфелям тайных облигаций и становясь неплатежеспособными.

Эти проблемы в банковской системе и на рынках облигаций не были вызваны COVID-19, и тенденция банкротства банков явно не закончилась, поскольку другой крупный банк США, First Republic Bank, был поглощен FDIC и продан JPMorgan.

Давление со стороны Европы и российских санкций

Почти ровно за год до банкротства Silvergate Bank в США, положившего начало волне банковских банкротств, я писал о том, что санкции в отношении России были ядерной бомбой, взорвавшейся в банковской системе, и ожидал увидеть волну банкротств банков в после этого.

Во многом подобно тому, как две ядерные бомбы закончили Вторую мировую войну, сокрушительное повышение процентной ставки центрального банка и российские санкции были подобны двум ядерным бомбам, сброшенным на экономику и банковскую систему. Ударной волне потребовался год, чтобы обойти весь мир, и теперь мы имеем дело с последствиями.

Европейские банки, такие как Deutsche Bank и Credit Suisse, были очень тесно связаны с Россией и пытались сопротивляться разрыву связей с российскими бизнес-направлениями, поскольку это неизбежно привело бы к их банкротству, которое распространилось бы как зараза на остальную часть мировой банковской системы.

Если вы хотите получить представление о состоянии банка, вы можете посмотреть на несколько вещей, таких как:

• CET1
• LCR
• Цена акции
• Свопы кредитного дефолта (CDS)

Мы уже рассматривали CET1 и LCR ранее, и падение цены акций банка является довольно очевидным признаком того, что участники рынка нашли что-то тревожное, поэтому давайте обсудим кредитно-дефолтные свопы.

CDS – это форма страхования от дефолта и неплатежеспособности крупных институциональных трейдеров и инвесторов, позволяющая хеджировать риск владения долгом предприятия. Люди наблюдают за рынком CDS, чтобы получить еще один сигнал о том, что искушенные инвесторы считают вероятностью дефолта компании.

В июле 2021 года и снова в сентябре 2022 года канадский трейдер облигаций и 35-летний риск-менеджер Грег Фосс публично предупреждал о невероятно тревожном росте цен на страхование CDS от Credit Suisse и Deutsche Bank:

Credit Suisse имел доступ к некоторым более мелким фондам, которые обанкротились в 2021 году, что возобновило его проблемы и спекуляции вокруг его неплатежеспособности.

После того, как российские санкции и повышение процентных ставок усилили давление и опасения, банк Credit Suisse за лето и осень 2022 года потерял 88 миллиардов долларов.

Еще $69 млрд было выведено в первом квартале 2023 года, и опасения по поводу его неплатежеспособности выросли, что и показал рынок CDS.

Когда банк начал ликвидировать свои облигации с убытком, больше не в состоянии скрывать свою неплатежеспособность с помощью учета, удерживаемого до погашения, произошло принудительное поглощение банком UBS при поддержке правительства Швейцарии.

ВВП Швейцарии составляет всего 800 миллиардов долларов, поэтому многие начинают беспокоиться о надежности поддержки швейцарского национального банка, а также платежеспособности UBS. Вы можете увидеть это в росте стоимости страхования от дефолта UBS на рынке CDS.

Риск не ушел, когда Credit Suisse потерпел крах, он перешел к UBS:

Насколько это плохо по сравнению с предыдущими банкротствами банков?

Недавно произошли три крупнейших банкротства банков в истории США: Silicon Valley Bank – 209 миллиардов долларов, Signature Bank – 118 миллиардов долларов и First Republic Bank — 229 миллиардов долларов.

(Для справки: крупнейшим банкротством банка в истории США стал Washington Mutual, который в 2008 году с 307 миллиардов долларов.)

Сотни банков США были бы технически неплатежеспособными, если бы не бухгалтерский учет HTM, в таком же положении, что и банки, которые уже обанкротились. Время покажет, были ли такие банки, как Silicon Valley Bank и Silvergate, самыми рискованными банками или просто первыми банками, потерпевшими крах.

Банкротство этих крупных банков привело к экстренным действиям Федеральной резервной системы, начав новый раунд программ финансовой помощи и кредитования, призванных не допустить, чтобы банки понесли убытки по своим казначейским обязательствам США.

Вместо того чтобы продавать свои портфели государственных облигаций HQLA и нести убытки для покрытия изъятий, теперь они могут занимать деньги у Федеральной резервной системы под свои портфели облигаций по стоимости, удерживаемой до погашения, а не по фактической рыночной стоимости.

По сути, центральные плановые органы вмешались в механизм ценообразования на свободном рынке, снова спасая банки, позволив им повышать стоимость своих портфелей облигаций до их стоимости, удерживаемой до погашения, а не просто занимать только что напечатанные деньги ФРС – позволяя им занимать даже денег больше, чем стоят облигации.

Как правило, банки избегают брать кредиты у ФРС через дисконтное окно, поскольку учреждения, которые это делают, подвергаются клейму стигмы. Помните, разговорный термин гласит, что ФРС является «кредитором последней инстанции».

Поскольку именно общественность берет взаймы у ФРС в крайнем случае, это интерпретируется рынком как признак слабости. Но когда в системе присутствует системный риск, клеймо заимствования у ФРС, похоже, снимается.

Как ни странно, Федеральная резервная система взимает с банков довольно высокую процентную ставку.

В этом сценарии Федеральная резервная система превратилась из кредитора последней инстанции в ростовщика последней инстанции для малых и средних банков, платя около 5% за финансирование Программы банковского срочного финансирования (BTFP) или заимствование в дисконтном окне ФРС.

Они называют эту программу BTFP, и я смотрю на нее как на живое завещание для банковской системы США.

Что делает BTFP, чтобы замедлить банковский кризис

BTFP ФРС делает две вещи.

Во-первых, она предназначена остановить банковский кризис, предоставив банкам больше времени для обработки снятия средств, предотвратив распространение паники.

Это покупка времени. Чем дольше это затягивается, тем больше они могут контролировать нарратив.

Во-вторых, если это не удастся, а это действительно является разрешением кризиса 2008 года, когда мы наблюдаем устойчивое бегство банков и систематическую неплатежеспособность банков, BTFP поможет снизить давление на FDIC, если ей придется решать сотни банкротств малых и средних банков.

Как мы уже узнали, на свободном рынке недостаточно спроса на облигации, которые правительство пытается продать, поэтому центральный банк должен покупать облигации для финансирования дефицита государственного бюджета и количественного смягчения.

Сотни малых и средних банков держат облигации на сумму более 2 триллионов долларов.

Если этим банкам придется продавать эти облигации на рынке, это заморозит рынок облигаций, что может привести к потере доверия к самим деньгам, что намного хуже, чем потеря доверия к банкам.

BTFP ФРС позволяет им создавать до 2 триллионов долларов и ссужать их этим банкам, выводя их тайные облигации с рынка и помещая около 500 малых и средних банков США в долги перед ФРС.

Если эти банки терпят крах, Федеральная резервная система может поглотить залог по облигациям на свой баланс, и это не будет выглядеть как очередной раунд количественного смягчения и финансовой помощи, поскольку банки стали должниками ФРС.

Эти схемы печатания денег и банковского кредитования направлены на то, чтобы выиграть время и предотвратить распространение страха как в банковской системе, так и на самом рынке облигаций.

Это широко распространенный банковский кризис?

Если достаточное количество клиентов попытается вывести свои деньги из банков, банки станут неплатежеспособными… потому что не только доллары печатаются из ничего, но у банков больше нет «долларов».

На самом деле деньги на вашем банковском счете – это даже не «ваши деньги». На самом деле это пассив на балансе банка.

Если они не смогут предотвратить распространение страха, и мы увидим крах системы, банки могут законно делать вклады и «стрижки» выше лимитов CDIC/FDIC, как происходило в Греции и на Кипре десять лет назад.

FDIC и ФРС знали, что в прошлом году у банков были проблемы. Они начали проводить встречи и пытаться внести изменения в правила, чтобы выяснить, как решить проблему банкротства крупных банков.

Они знают, что страхование FDIC – это сказка, предназначенная для того, чтобы успокоить вкладчиков, и что, если крупные банки начнут терпеть крах, у фонда FDIC смехотворно недостаточно капитала, чтобы разрешить эту ситуацию.

Они обсудили спасение банков, а также раскрытие информации об истинных рисках в банковской системе общественности до системного события.

Некоторые недавние комментарии регуляторов FDIC о спасении банков в ноябре 2022 года:

«Важно, чтобы люди понимали, что их можно спасти. Никто не хочет большого изъятия средств, но они будут, и это может быть сигналом раннего предупреждения для FDIC и основных регулирующих органов.

«… и если есть значительный долгосрочный долг, вы можете рассмотреть возможность выхода под залог для этих учреждений, когда вы передаете учреждение его кредиторам».

Похоже, что пока нет политической воли, позволяющей осуществить спасение.

Как мы видели всего через пару месяцев после этой встречи FDIC, когда банки действительно начали рушиться, миллиардеры Кремниевой долины были спасены мгновенно, и все вклады были гарантированы.

Лимит FDIC в размере 250 000 долларов был по существу немедленно выброшен.

В то время как правовая база существует, спасение, похоже, является последним средством в нижней части набора инструментов. Вы можете думать о залогах как о блокировках. Они будут использовать этот вариант только тогда, когда они вот-вот полностью потеряют контроль. В феврале 2020 года идея закрытия школ и общественных зданий и принуждения всех оставаться дома считалась преувеличенной и нелепой.

FDIC/CDIC не в состоянии справиться с банкротствами крупных банков

На самом деле, если посмотреть на коэффициент CET1 канадских банков, он выглядит не очень хорошо.

Банк Силиконовой долины потерпел крах с коэффициентом CET1 14%, а Credit Suisse потерпел неудачу с коэффициентом CET1 15%, что лучше, чем у Royal Bank of Canada (RBC), Canadian Imperial Bank of Commerce (CBIC) или Scotiabank, которые все ниже 13%:

Риск не был изъят из системы после финансового кризиса 2008 года.

Они обобществили потери и приватизировали прибыль с помощью помощи и стимулов, увеличивая имущественное неравенство, нанося ущерб покупательной способности ваших сбережений и откладывая решение, насколько это возможно.

Но вот мы на развилке дорог.

В банковской системе недостаточно буфера капитала, чтобы компенсировать огромные потери на этих рынках облигаций.

Престон Пыш, ведущий «The Investors Podcast», написал в Твиттере:

«Общий буфер капитала в банковской системе США составляет 2,2 триллиона долларов, а нереализованные убытки составляют от 1,7 до 2 триллионов долларов. Если бы банкам пришлось ликвидировать свои портфели облигаций и кредитов, они бы потеряли 77-91% запаса капитала, что подчеркивает хрупкость большинства банков. 186 банков США находятся в бедственном положении».

Мысль о том, что страхование CDIC/FDIC может покрыть убытки от системного сбоя, является фантастикой.

FDIC не смогла справиться даже с первым банкротством банка в 2023 году, и ей пришлось задействовать Казначейство США и Федеральную резервную систему для поддержки вкладчиков, поскольку 97% депозитов этого банка принадлежали этим миллионерам и миллиардерам, о чем свидетельствует тот факт, что они были выше лимита страхования вкладов в размере 250 000 долларов США.

Они решили спасти всех вкладчиков вместо того, чтобы применять процедуры bail-in, потому что, по понятным причинам, они чувствовали, что это приведет к общесистемной панике и массовому изъятию вкладов из банков, перерастающим в неудержимый банковский кризис, подобный тому, что мы видели в 1920-х годах, а не в 2008 году.

Возникла также реальная проблема для многих компаний Силиконовой долины, неспособных выплатить заработную плату в следующий понедельник, и того, как это повлияет на экономику, которая чрезмерно зависит от технологических компаний.

Технологические компании управляют фондовым рынком: если вы посмотрите на динамику акций пяти или 10 ведущих технологических компаний, а затем посмотрите на другие 490 компаний из S&P 500, экономические перспективы будут выглядеть намного хуже:

Представьте, что произойдет с фондовым рынком США, который был искусственно раздут до рекордно высоких цен за счет печатания денег и низких процентных ставок, если Facebook, Google, Microsoft и все неприбыльные, но публичные технологические компании потеряют десятки миллиардов долларов и не смогут покрыть заработную плату.

Выбор, стоящий перед FDIC, Казначейством США и Федеральной резервной системой, непрост. Нас привели сюда десятилетия политических ошибок и двупартийных политических промахов.

Итак, является ли ограничение FDIC в 250 000 долларов просто фантазией, если все депозиты элиты Силиконовой долины были поддержаны? Разве правительство только что сказало нам, что что этим действием оно обобществит все деньги в банковской системе, или оно просто собирается выбирать победителей и проигравших по мере того, как все больше банков начинает терпеть крах, и, в конце концов, начнется спасение?

Фосс отметил, что даже со всеми программами экстренного кредитования и играми на доверие, в которые играют ФРС, Казначейство США и FDIC, вскоре процентный риск может перерасти в кредитный риск, что будет еще хуже для банков.

FDIC была сформирована в 1930-х годах, когда в Соединенных Штатах все еще существовал достаточно устойчивый денежный стандарт; это был способ завоевать доверие вкладчиков в банковской системе США, которые потеряли доверие к банкам.

Сегодня в фонде FDIC всего около 100 миллиардов долларов, что меньше установленной суммы. У Баффета больше денег, чем у фонда FDIC.

Поскольку денежная система перешла от твердых денег к кредитным деньгам, а предложение денег быстро увеличилось, идея страхования FDIC стала скорее иллюзией – еще одной игрой доверия.

Мы должны полагать, что эта страховка FDIC финансируется за счет комиссий, которые банки платят по депозитам, однако, как мы видели на примере недавних банкротств банков и в предыдущие периоды финансового кризиса, такого как кризис сбережений и кредитов в 80-е и 90-е годы, и во время GFC в 2008 и 2009 годах – FDIC слишком велика, чтобы потерпеть неудачу, и ее тоже выручат.

Они сделают все, что в их силах, чтобы помешать людям заглянуть за денежный занавес и увидеть, как все работает на самом деле.

Итак, что все это значит?

Одно можно сказать наверняка: все это централизованное планирование и вмешательство в свободный рынок для предотвращения вымывания риска из системы имеет свою цену:

Неравенство в богатстве будет продолжать расти, и ваши деньги будут продолжать терять покупательную способность с течением времени, возможно, ускоренными темпами.

Я считаю, что на самом деле есть только три способа решить эту проблему.

Первый: дефляция и падение цен

Все центральные банки G8 пытаются бороться с инфляцией, в то же время они пытаются предотвратить крах банковского сектора, что требует от них продолжать повышать ставки и не проводить более вопиющего количественного смягчения (хотя в Канаде мы сначала подняли и с тех пор приостановили повышение ставок.)

Еще одна причина, по которой этот сценарий правдоподобен, – надвигающийся потолок долга. Существует установленный законом предел суммы долга, который может иметь правительство США, и его необходимо будет снова увеличить на законных основаниях, прежде чем может произойти еще один масштабный раунд стимулирования.

В 1939 году Конгресс США принял первоначальный «Закон о государственном долге», который установил ограничения на совокупный уровень долга США.

С тех пор потолок долга поднимался 98 раз, хотя иногда это становится партизанской борьбой, если противная сторона контролирует президентство, палату представителей или сенат.

На длинной дуге истории действительно не имеет значения, кто находится у власти; в конечном итоге они поднимают потолок долга и печатают.

Тем не менее, этот тупик с установлением потолка долга может вызвать проблемы в краткосрочной перспективе, и сейчас мы потенциально сталкиваемся с таким сценарием, когда Палата представителей, контролируемая республиканцами, не хочет позволять президенту-демократу выпускать дополнительные долговые обязательства в преддверии года выборов.

Это дефляция, потому что она эффективно сокращает денежную массу и ведет к продолжающемуся снижению цен на облигации и акции.

При таком сценарии мы увидим, как банкротится больше банков, и потенциально мы можем даже увидеть экстремальные условия, необходимые для принудительного спасения, когда вкладчики начинают стричься.

Недвижимость рухнет в этой дефляционной спирали, уничтожив «призрачное богатство», которое большинство людей чувствует, когда они берут взаймы под свои пенсионные счета и портфели недвижимости, стоимость которых быстро выросла во время пузыря.

Это может привести к тому, что правительства не смогут справиться с огромным дефицитом, поскольку не будет чистых новых покупателей облигаций, и будет потеряно доверие к государственным казначейским обязательствам как к самому надежному месту для защиты богатства.

Второй: гиперинфляция

Этот сценарий наименее вероятен в США или Канаде. Это крайне маловероятно, но стоит обсуждать, поскольку это потребует серьезных ошибок в политике.

В этом сценарии мы видим какое-то экзогенное событие, такое как пандемия, которая случается раз в поколение, или корональный выброс массы (CME), подобный событию Кэррингтона, возможно, ядерная война или неудержимый мошеннический интернет-вирус ИИ, который вызывает ускорение существующих рисков в системе.

Некоторые люди называют эти труднопредсказуемые финансовые потрясения «черными лебедями».

Если произойдет значительное событие «Чёрный лебедь», которое ускорит текущий банковский кризис, возможен внезапный крах сотен банков, поскольку мировые фондовые рынки быстро рухнут, а рынки облигаций заблокируются, подобно тому, что мы видели в 2008 или в марте 2020 года.

Коррекция на рынке недвижимости также может привести к краху, что вызовет общественный протест со стороны политиков и центральных банков, требующих еще раз снизить процентные ставки и спасти экономику.

Будут приняты экстренные меры, аналогичные тем, что мы видели после COVID-19, однако на этот раз мы, вероятно, увидим фиксирование цен в стиле 1930-х годов, контроль за движением капитала и гораздо более масштабную помощь со стороны правительства и центральных банков.

Только если в ответ на кризис они напечатают непристойные суммы денег, мы начинаем входить в зону гиперинфляции.

Гиперинфляция определяется как быстрая денежная инфляция, вызывающая рост цен на 50% в месяц. Часто, когда люди используют термин «гиперинфляция», они на самом деле не понимают, что говорят, и это может показаться преувеличением тому, кто понимает словарное определение этого слова.

Политики должны были бы сделать все неправильные выборы и ничему не научиться из истории, чтобы вызвать гиперинфляционный коллапс.

Это очень маловероятный сценарий.

Третье: статус-кво с инфляцией

Это наиболее вероятный сценарий. Нет политической воли к тому, чтобы депозиты начали сокращаться, и, кажется, никто не хочет дергать за рычаг, чтобы взять на себя ответственность за рецессию.

Статус-кво может восстановиться после того, как потолок долга будет поднят, мы получим продолжающиеся волны более высокой инфляции при сохранении более низких процентных ставок.

Рынки облигаций продолжают поддерживаться центральными банками по мере перезапуска количественного смягчения, а баланс ФРС увеличивается более чем на 10–20 трлн долларов.

Именно здесь мы видим, что финансирование Понци становится более очевидным для большинства людей, поскольку доля долга США, принадлежащего ФРС, превышает 50%.

Я не уверен, сможет ли он бороться с силами свободного рынка в виде более высоких процентных ставок, но он попытается искусственно снизить ставки настолько близко к нулю, насколько это возможно, чтобы финансировать огромный и растущий долг государственного и частного секторов по мере роста инфляции, а мы продолжаем жить в условиях более высокой инфляции.

Это создает еще один кризис примерно через 10 лет.

Поскольку банки неплатежеспособны в любом из этих сценариев, мы все равно можем увидеть сотни банкротств банков, что приведет к дальнейшей централизации банковской системы.

Скорее всего, мы увидим продолжающуюся тенденцию к канадизации банковского дела в США, когда от 500 до 1000 малых и средних банков терпят крах и поглощаются более крупными банками.

FDIC не может разрешить такое количество банков, поэтому Федеральная резервная система выступает в роли ростовщика последней инстанции.

Федеральная резервная система поглощает до 2 триллионов долларов казначейских обязательств неплатежеспособных банков, поскольку они не выплачивают свои кредиты от Федеральной резервной системы.

Как защитить себя?

Целесообразна диверсификация долларовых сбережений в более дефицитные активы. Глобальные индексные фонды, золото, сельскохозяйственные угодья, биткоин и т. д. – все это привлекательные варианты для защиты и повышения вашей покупательной способности.

Реакция на кризис, скорее всего, будет примерно такой же: печатание денег и финансовая помощь.

Покупательная способность доллара продолжит снижаться по отношению к дефицитным активам, таким как золото и биткоин.

У большинства людей, читающих это, не будет достаточно денег, чтобы инвестировать в что-то вроде сельскохозяйственных угодий, и хотя усреднение долларовой стоимости в индексных фондах исторически было отличной ставкой, оно сопряжено с теми же контрагентскими рисками краха банковской системы и контроля за движением капитала, что и хранение денег в банк делает.

По сравнению с золотом биткоин – самая быстрая лошадь в гонке, и его покупательная способность, вероятно, будет расти быстрее, чем у золота, пока не достигнет золотого паритета, вероятно, в течение 10 лет.

Для справки, цена 1 биткоина должна увеличиться примерно в 24 раза до 678 125 долларов за биткоин, чтобы иметь такую же рыночную капитализацию, как золото.

По мере того, как биткоин приобретает актуальность в качестве пост-трастового, мирового резервного актива и цифровой валюты для Интернета, его стоимость может значительно вырасти.

О волатильности биткоина

Если вы богатый инвестор, который нервничает из-за исторической волатильности биткоинов, даже консервативное распределение, например, 5% от вашего собственного капитала, в биткоин в качестве страхового плана по-прежнему является мудрой стратегией.

Если ваш биткоин значительно упадет в цене или если вы потеряете уверенность и продадите его в просадке, это не окажет существенного влияния на вашу жизнь. Однако, если биткоин сделает то, что многие из нас ожидают, в течение следующих пяти-восьми лет, 5%-ное распределение биткоина может обеспечить огромную прибыль.

Если вы среднестатистический человек, который не имеет значительного собственного капитала и живет от зарплаты до зарплаты, сохранение большей части каждого чека в биткоинах со сроком от 5 до 10 лет может значительно изменить вашу жизнь. Как изменило мою.

Будучи начинающим интернет-предпринимателем без опыта инвестирования, я узнал о деньгах, банковской системе и диверсифицированных инвестиционных стратегиях за последние 15 лет, управляя своим состоянием.

Я начал с небольшого отчисления в биткоины в 2011 году, и хотя я совершил много ошибок во время обучения, небольшая доля биткоинов стала большей частью моего собственного капитала.

У меня все еще есть другие активы, такие как золото, индексные фонды, недвижимость и наличные деньги. Я держал биткоин во время многих волатильных падений от 50% до 80%, и я все еще покупаю биткоин сегодня со свободным денежным потоком.

Всегда будьте готовы к тому, что цена биткоина упадет как минимум на 50% по сравнению с местом, где вы его купили – волатильность является частью истории биткоина, поскольку он начинает свой путь, чтобы стать глобальным средством сбережения. Крайне важно, чтобы вы думали о биткоинах как о долгосрочной сберегательной игре, а не о сделке.

От молчаливого поколения и бумеров к более молодому поколению поступает состояние в размере 60 триллионов долларов. Поколение X, миллениалы и поколение Z предпочитают биткоин акциям, золоту и наличным деньгам:

Биткоин имеет достоверно скудный дезинфляционный предел предложения в 21 миллион, обеспеченный математикой, доступный для проверки кем угодно и устойчивый к изменениям со стороны центральных планировщиков, инсайдеров или правительств.

В связи с постоянно растущим спросом на BTC со стороны более молодых, цифровых поколений, перспективы роста биткоинов, вероятно, будут только расти.

Кроме того, стоит отметить, что у покупателей биткоинов обычно очень высокая убежденность. Из данных видно, что большинство держателей биткоинов понимают, что они покупают, и готовы удерживать и даже покупать больше при больших просадках.

Когда цена биткоина достигла пика в 2021 году и прошла медвежий рынок в 2022 году, упав более чем на 70% от максимума, долгосрочные держатели фактически увеличили свои позиции:

Это связано с тем, что хранители биткоинов используют стратегию, известную как усреднение долларовой стоимости (DCAing). Биткоин-преподаватели и влиятельные лица обычно выступают за стратегию DCA, чтобы избежать глупостей, связанных с попытками определить настроения рынка и стать трейдером.

«Стоит ли мне купить биткоин или одну из других криптовалют?»

Распространенное заблуждение о Биткоине заключается в том, что это то же самое, что и «криптовалюты».

Я хотел бы подчеркнуть, что Биткоин – это не то же самое, что криптовалюта.

Большинству людей было бы полезно просто проигнорировать криптовалюту и узнать о Биткоине как можно больше.

Принцип Парето, также известный как «правило 80/20», применяется к Биткоину. Мой совет большинству моих друзей и членов семьи, которые спрашивают меня о покупке других монет, таков:

Вы достигнете 80% результатов активных криптотрейдеров, затрачивая 20% усилий, если просто сохраните и узнаете о BTC, проигнорируете криптовалюту и будете хранить свои BTC в течение 10 лет.

На данный момент большая часть из более чем 1 миллиона крипто-токенов на самом деле является разновидностью схемы Понци, и многие из них закрылись за последние два года, потому что они не имеют никакой ценности, кроме теории большего дурака.

Не все из них схемы Понци. Некоторые являются просто инвестициями в схемы «накачки и сброса», рискованными ставками или даже потенциальными конкурентами «следующего биткоина». Небольшой процент из них может иметь законную ценность в будущем.

Возможно, вы видели топ-25 или -50 крипто-токенов и подумали, что вам следует купить ETH, BNB или XRP, чтобы диверсифицировать «криптопортфель» в целом, а не просто копить биткоины.

В таком случае я настоятельно советую вам вспомнить принцип Парето и больше узнать о Биткоине. Вы должны проделать работу, чтобы понять, почему биткоин ценен, прежде чем пытаться понять какой-либо из тикеров криптовалюты.

В подавляющем большинстве случаев, будь то Ethereum, Solana, Dogecoin или NFT от вашего любимого инфлюенсера, покупка крипто-токена больше похожа на венчурное инвестирование, покупку грошовых акций, торговлю на рынке Форекс, азартные игры или другие формы спекуляций.

Биткоин – это накопление. Криптовалюта — это спекуляция.

Спекулянты могут зарабатывать деньги, но если вы не хотите постоянно наблюдать за графиками, потребляя криптоконтент по 80 часов в неделю, а также учась быть профессиональным портфельным и риск-менеджером, вы, вероятно, не выйдете вперед.

Не существует такого понятия, как «следующий Биткоин». Биткоин и есть следующий Биткоин.

Совет для ненавистников биткоинов

Если вы один из тех людей, которые выступают против Биткоина из-за того, что он цифровой, или по какой-то другой причине, то вам будет нелегко, если вы не защитите себя надлежащим образом с помощью других форм дефицитных активов.

Простое изъятие наличных из банка не решит проблему, потому что ваши наличные по-прежнему подвержены такому же обесцениванию, как и цифровые деньги в банке.

Наличие здорового скептицизма в отношении Биткоина важно, но крайне важно, чтобы вы выполняли работу. Каждый должен стремиться учиться у этичных Биткоин-преподавателей, а не у криптотрейдеров.

Узнайте, как использовать Биткоин в качестве щита от продолжающейся инфляции денежной массы, которая обесценивает ваши сбережения и подрывает вашу покупательную способность.

Вот мои любимые ресурсы, которые я могу порекомендовать, чтобы больше узнать о Биткоине:

• Подкаст Престона Пиша «Основы Биткоина» с контентом о биткоине и финансовом рынке
• Веб-сайт Гая Свана Bitcoin Audible, где он читает лучшие статьи о биткоине
• Hope.com Майкла Сэйлора С видеоинтервью и статями
• Биткоин-университет Мэтью Краттера
• Канал BTCSessions на YouTube с пошаговыми инструкциями и руководствами по Биткоину

Это гостевой пост Брэда Миллса, ведущего подкаста Magic Internet Money и инвестора в несколько Биткоин-проектов. Высказанные мнения являются его собственными и не обязательно отражают точку зрения BTC Inc. или Bitcoin Magazine.