Четыре худших способа атаки на Биткоин

Придраться к Биткоину и биткоинерам легко. У каждого болвана, всезнайки, умника и представителя элиты есть горстка жалоб на подхвате. Биткоин использует слишком много электроэнергии; его фиксированная эмиссия делает интервенции со стороны «доброжелательного» центрального банка невозможными; у него недостаточно инфляции для растущей экономики; его используют преступники; и его грубые постоянно болтающие о технологиях пользователи задели мои хрупкие чувства.

Одним из отличных примеров является экономист Нуриэль Рубини, известный своими напыщенными и медвежьими заявлениями, которого в финансовой прессе часто называют «Доктор Дум» (doom – с англ. приговор, погибель). По его собственному мнению, он просто «реалист», что сказал бы о себе каждый сумасшедший. В своей последней книге «Мегаугрозы: десять тенденций, которые ставят под удар наше будущее, и как их пережить» он настаивает на том, что его несправедливо нарекли таким прозвищем:

«Те, кто называет меня доктором Думом, не понимают, что я рассматриваю положительные стороны с такой же строгостью, как и недостатки. И оптимисты, и пессимисты называют меня противоречивым. Если бы я мог выбрать свое прозвище, я бы назвал себя доктором Реалистом».

На сайте с некрологами Биткоина 99bitcoins.com можно найти 12 упоминаний нашего любимого ненавистника-экономиста, но поиск Google выдает гораздо больше его осуждений Биткоина – кажется, на всех платформах, которые окажут ему такую честь, от Twitter до Financial Times.

Для Рубини биткоин был пузырем в 2013 г., «игрой Понци» и «не валютой» в 2014 г., «гигантским спекулятивным пузырем» в 2017 г., почти все транзакции были фальшивыми в 2019 г., а в 2020 г. всего понемногу:

Однако, в его новой книге хорошо обрисовываются многие макроэкономические проблемы мира в общих чертах. В пяти завораживающих главах он описывает долговые проблемы, демографический упадок, который является схемой Понци (извините, «пенсионной» схемой) западных стран, катастрофу с легкими деньгами и циклом подъема-спада, который она порождает. Стагфляция 2020-х годов не стала для него неожиданностью, и он видит вину именно там, где она должна быть: «Мы вложили огромные суммы денег и налогово-бюджетных стимулов в финансово-экономическую систему, уже переполненную наличными и кредитами». В краткосрочной перспективе и с политически ангажированными центральными банками мы получаем катастрофически легкие деньги, потому что «это то, чего хотят избиратели, и что нужно рынкам с кредитным плечом, чтобы избежать краха».

Он даже с правильной стороны говорит об ошибке 2022 года касаемо использования долларовых платежных систем для санкционирования экономики G8: «Такого рода использование валюты для достижения целей национальной безопасности – последний рубеж затягивания миссии центральных банков, начиная с ФРС» (не принимая во внимание тот факт, что Федеральная резервная система не принимает решения о санкциях).

Как правило, какими бы ни были недостатки Биткоина – как денег, протокола, полезного инструмента или сообщества – он, условно говоря, становится лучше, когда действующая денежная система ухудшается. Какой бы ни была ваша позиция в отношении Биткоина три, пять или 10 лет назад, сегодня вы должны смотреть на него более благосклонно: действующая денежная система стала намного хуже из-за инфляции, бюрократии в борьбе с отмыванием денег, клоунского поведения и замороженных счетов. Не все хорошо в мире денег; это делает Биткоин более заманчивой перспективой при прочих равных условиях.

Итак, Рубини теперь биткоинер? Биткоин-медведь наконец вылез из своей норы? Видя денежное безумие мира, доктору Думу пора бы наконец смягчить свою критику Биткоина.

Вместо этого мы видим какой-то День сурка.

Глава, в которой речь идет о финансовой нестабильности, простирается на добрый десяток страниц и посвящена Биткоину, а также «криптографии», «DeFi», «стейблкоинам» и цифровым валютам центральных банков. Эх.

И все же надежда есть: рост криптовалют, объясняет Рубини, «демонстрирует нашу коллективную увядающую веру в способность правительств поддерживать выпускаемые ими деньги». Именно так.

Звонок королевы Тейлор

«Так что он звонит мне и говорит: «Я все еще люблю тебя», а я такая: «Я просто… Я хочу сказать, это утомительно, понимаешь? Слушай, мы уже никогда не будем вместе. Никогда», – Биткоин-философ Тейлор Свифт.

Если вы хотите критиковать Биткоин – что вы безусловно точно можете сделать – вот несколько вещей, которые вы должны сделать:

Во-первых, приведите в порядок свои денежные атрибуты.

Их три – средство сбережения, расчетная единица и средство обмена, не пять. Нельзя изобретать новые, а дублировать предыдущие бесполезно. Рубини вводит «единое число», что в точности совпадает с единицей счета, и разделяет накопление стоимости на стабильную стоимость по отношению к «рыночной стоимости» и по отношению к «индексу цен на товары и услуги». Попробуйте найти разницу. Это глупая игра слов.

Во-вторых, убедитесь, что ваша критика касается Биткоина, а не «криптовалют».

Большинство людей считают биткоин просто первой «криптовалютой», самой известной среди десятков тысяч мошеннических шиткоинов. Это не так. То, что происходит в Ла-Ла-Ленде токенов-пустышек, редко имеет какое-либо отношение к Биткоину: махинации Сэма Бэнкмана-Фрида, распад Terra или афера с Cryptoqueen никоим образом не умаляют сути Биткоина, его принципов или работы. Когда Рубини упоминает «BaconCoin», или основателя LoanSnap, или сообщает о негативных комментариях создателя Dogecoin, это не должно подрывать потенциал Биткоина.

Биткоин – это уникальное денежное изобретение, которое от любых других денег или «криптовалют» отделяет Великая стена категорий и концепций: у него нет управляющей компании или основателя, как у любого другого шиткоина; он не несет контрагентского риска и не подвергается цензуре, как любая другая фиатная валюта. У Биткоина нет генерального директора и отдела маркетинга; у него самый сильный эффект Линди и самый высокий хешрейт.

В-третьих – и это непросто – убедитесь, что ваши аргументы еще не были опровергнуты, что на них не ответили и не отправили на свалку невпечатляющих, ошибочных придирок к Биткоину.

Повторение устаревшего обвинения заставляет выглядеть глупо вас, а не Биткоин. Рубини говорит об огромном финансовом неравенстве в Биткоинленде, полагая, что оно «хуже, чем в Северной Корее». Это не так, и какими бы ошибочными ни были эти исследования, владение UTXO, похоже, со временем становится все менее и менее неравным – как и следовало ожидать от новых денег, которые распределяются в процессе использования.

Неудивительно, что он потребляет слишком много энергии, как маленькая страна, и поэтому «притупит срочные климатические инициативы, направленные на замедление глобального потепления». Этого нет и не будет: Биткоин разблокирует нерастраченную энергию, способствует балансировке сети, а установки для майнинга переходят на возобновляемые источники энергии быстрее, чем большинство крупных экономик.

В-четвертых, убедитесь, что свойство Биткоина, которое вы критикуете, не хуже в традиционной системе.

Уоррен Баффет часто совершает эту ошибку, полагая, что взломы, сборы или тот факт, что биткоин не генерирует «доходность», обрекают его на провал. Неважно, что бумажные деньги тоже не имеют значения (если не считать сеньоража для центрального банка); неважно, что его высмеивание биткоинов как финансовой пирамиды в равной степени применимо к квартирам или пенсионным схемам дядюшки Сэма.

Самое абсурдное обвинение связано с дурацким сравнением шиткоинов с газировкой: если вам нужны монеты кока-колы, чтобы купить кока-колу, и монеты пепси, чтобы купить пепси, как вообще можно установить (относительную) стоимость?! Как вы можете знать, сколько стоит каждый из напитков?

Заставляет задуматься, как американцы могут покупать вещи, находясь за границей; как клиенты, рассчитывающиеся в фунтах стерлингов (т. е. резиденты Великобритании), могут приобретать что-либо, продаваемое в евро, или тратить свою тающую валюту на Пятой авеню. Существует публичная рыночная цена, чтобы вы могли «конвертировать» стоимость в денежную систему, с которой вы знакомы; кроме того, существует публично торгуемый рынок, на котором банки по обе стороны вашей с поставщиком транзакции могут торговать таким образом, чтобы международная торговля работала.

Удивительно.

Его примеры валютного риска показательны, но и лицемерны. Очевидно, что продавцы не могут «оценивать» товары в биткоинах, поскольку «падение стоимости за одну ночь может свести на нет прибыль [продавца]». Это верно в какой-то мере, но в равной степени справедливо для любой кросс-валютной транзакции в традиционном мире: импорта или экспорта или любой цепочки поставок, более сложной, чем на территории вашей местной валюты. Кроме того, если вы беспокоитесь о валютных рисках в своих продажах, существует ликвидный рынок, который обеспечивает вам хеджирование. Многие магазины, принимающие биткоины через различные сторонние приложения, моментально обменивают их на доллары, тем самым снижая риск.

Уже в следующем предложении Рубини рассматривает минусы противоположного риска:

«Если бы кто-то выписал ипотечный кредит с основной суммой и процентами в биткоинах, скачок стоимости биткоина привел бы к резкому увеличению реальной стоимости ипотечного кредита. Если затем произойдет дефолт, кредитор потеряет деньги, а заемщик потеряет свой дом».

Поэтому, я полагаю, ни у одного американца нет собственности в Новой Зеландии или Мексике, ни у одного европейца нет долговых обязательств в долларах США. Это не новые риски, а обычные финансовые риски, с которыми уже сталкиваются фирмы и домашние хозяйства.

Что особенно поразительно, так это отсутствие симметрии у Рубини: если маржа может быть уничтожена падением за одну ночь, то маржа также может удвоиться за счет такого же роста за одну ночь. Симметричный риск. Если обменный курс биткоина к доллару упадет – а Рубини очень уверен, что так и будет, – ипотеку деноминированную в биткоинах можно будет легко погасить за счет повышения курса доллара. Это не значит, что он ошибается, указывая на эти риски, но они сводятся к тому, что экономисты называют «неприятием риска». Нехеджированные биткоин-транзакции или долговые контракты – это плохо, если домохозяйства беспокоятся о минусах больше, чем о плюсах – что в реальном мире подтверждается лишь до некоторой степени.

Справедливый вывод заключается не в высказывании Рубини, что «биткоин не может стать деньгами», поскольку многие устоявшиеся валюты с изменчивыми значениями могут выполнять эту функцию, а в том, что развивающаяся биткоин-экономика будет иметь этот дополнительный, незначительный уровень бизнес-рисков.

Создается впечатление, что Рубини изо всех сил старался быть в курсе всех других макроэкономических проблем только для того, чтобы изложить критику Биткоина, которая устарела к тому времени, когда он впервые озвучил ее в середине 2010-х годов.

Чем лучше вы понимаете недостатки нынешнего способа вести денежные дела, тем лучше для Биткоина.

Когда вы смотрите на многие макро-беды, которые хорошо известны биткоинерам, у вас должно сжаться сердце от беспокойства. Когда вы смотрите на долги в системе (государственные и частные), вам должно стать не по себе. Все это Рубини мастерски описывает, и многое из написанного им можно было бы даже разместить здесь. Наш любимый экономист-ненавистник понимает проблему лучше, чем большинство. Но какой в этом толк.

Непостижимо, что кто-то, столь хорошо разбирающийся в мировых катастрофических макроэкономических проблемах, как Рубини, не может увидеть ключевое решение, которым является Биткоин.

Это гостевой пост от Йоакима Бука, научного сотрудника Американского института экономических исследований и автора статей в Bitcoin Magazine, HumanProgress.org и Институте Мизеса. Высказанные мнения являются его собственными и не обязательно отражают точку зрения BTC Inc. или Bitcoin Magazine.