Страшен ли Биткоину монстр MEV?

Что такое MEV?

Для непосвященных, максимальная извлекаемая ценность (MEV) включает в себя различные методы, используемые участниками рынка для получения дополнительной прибыли. Одна из простых форм MEV называется «перехват транзакций» (англ. – transaction sniping).

Совсем недавно это явление начало проявляться в местных Биткоин-мемпулах во время торговли артефактами. Не вдаваясь в подробности, в настоящее время ончейн-трейдинг работает с использованием предварительно подписанных биткоин-транзакций (PSBT).

Суть проста: некоторые пользователи размещают изображения на торговой площадке, создавая транзакцию с указанием деталей и цены, по которой они хотели бы его продать. Поклонники кошек могут приобрести этот кошачий Грааль, добавив к своему адресу комиссию за транзакцию и свою подпись. Затем транзакция транслируется и в конечном итоге обрабатывается в сети Биткоина.

Все просто, не так ли?

Не совсем.

Оказывается, кошки в наши дни являются популярными артефактами, и другие любители кошек также хотят заполучить ваш приз. Открытость предложений позволяет любому из участников помешать вашей покупке. Это связано с тем, что листинги PSBT – это аукционы, а не эксклюзивные продажи. Каждая транзакция в мемпуле, связанная с артефактом, выставляется на торги. 10-минутный интервал блоков Биткоина открывает кошачьим оппортунистам возможность «перехватывать» транзакции друг друга для наиболее ценных монет. Вопрос остается нерешенным, пока транзакция не попадет в блок.

Таким образом, ончейн-аукционы становятся уязвимы в зависимости от времени расчетов блокчейна, на котором они проводят расчеты. Это является большой проблемой для тех, чьи амбиции выходят за рамки торговли изображениями кошек.

Причины MEV

Что такого особенного в MEV? Неужели все возмущаются из-за того, что горстка пользователей состязается друг с другом за изображения кошек?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно копнуть глубже, но обещаю, оно того стоит.

Видите ли, MEV – это большой бизнес. Для общего представления, MEV-Boost, программное обеспечение, ответственное за координацию добычи MEV на Ethereum, менее чем за 2 года распределило около 500 000 ETH в виде вознаграждений. Это почти 2 миллиарда долларов!

Что движет всем этим рынком, это, конечно же, торговля (точнее, болваны).

Внутрисетевые AMM (автоматические маркетмейкеры) используют популярную концепцию, называемую пулами ликвидности, позволяя пользователям торговать активами, не полагаясь на централизованные книги заказов. Пулы обычно состоят из пары активов, таких как Ethereum и USDC.

Когда пользователи хотят обменять один актив на другой, они взаимодействуют с этими пулами ликвидности. Каждая сделка корректирует соотношение двух активов в пуле, влияя на их относительные цены. Удалив централизованные книги заказов, в которых покупатель должен сопоставляться с продавцом для каждой сделки, AMM можно развернуть как децентрализованный внутрисетевой контракт.

После создания торговой пары любой пользователь может торговать против пула или вносить в ликвидность. Обеспечение ликвидности включает в себя поставку одного или обоих активов в пул, обеспечивая поддержание соответствующего соотношения. Любой дисбаланс создает для маркетмейкеров возможность участвовать в арбитраже, покупая более дешевый актив из пула и продавая его по более высокой цене на других площадках, таких как централизованные биржи. Эта деятельность, наряду с комиссионными, получаемыми поставщиками ликвидности (LP) от торговой деятельности, стимулирует участников поддерживать ликвидность этих рынков.

Если вы слышали о DeFi или Uniswap, это тот самый секретный ингредиент. Пулы ликвидности можно использовать для торговли любыми активами, а их не требующий разрешений характер сделал их чрезвычайно популярными. При ближайшем рассмотрении можно заметить, что эти сделки принципиально не отличаются от рынка с артефактами, который мы обсуждали ранее – это просто ончейн-аукцион.

Как вы можете себе представить, архитектура Ethereum и его дополнительные возможности программирования создают особенно благодатную среду для злоупотреблений и манипулирования этими аукционами.

Пожалуй, самый популярный и интуитивно понятный способ – это опережение (англ. – front running). Помните, что сделки по AMM не подлежат мгновенному расчету. Точно так же, как перехватчики артефактов могут отслеживать мемпул Биткоина на предмет выгодных сделок, у Ethereum также есть армия финансовых наемников, усердно следящих за каждой торговой возможностью.

За исключением того, что ребята из Ethereum используют несколько сложных методов, чтобы использовать временной разрыв между трансляцией транзакции и ее подтверждением в блокчейне. В результате опережающие могут размещать свои собственные транзакции впереди исходной сделки, получая прибыль от изменений цен, вызванных их действиями. Обычно это приводит к тому, что обычные пользователи получают цены ниже ожидаемых. Одним из худших проявлений этого являются сэндвич-атаки, когда ордер на покупку размещается непосредственно перед сделкой пользователя, а ордер на продажу – сразу после него, фиксируя разницу в цене за счет первоначального трейдера.

Хотя эта динамика оказывает влияние на пользовательский опыт, она представляет собой лишь часть MEV. Самый большой источник MEV исходит от явления, известного как «убытки против ребалансировки» (англ. – Loss-Versus-Rebalancing). Проще говоря, это неблагоприятная форма описанного выше арбитража пула, влияющая на поставщиков ликвидности.

Когда цена активов в пуле ликвидности отличается от цены, по которой они были первоначально депонированы, арбитражные трейдеры вмешиваются, чтобы сбалансировать пул, отражая цены на мировом рынке. Этот процесс ребалансировки делает поставщиков ликвидности уязвимыми, поскольку они не могут приспособиться к волатильности рынка между блоками. Они становятся легкой мишенью для трейдеров, имеющих доступ к централизованным книгам заказов. Эти трейдеры используют разницу в ценах, часто оставляя поставщиков ликвидности с менее выгодным набором активов и снижением общей стоимости.

Ситуация настолько ужасна, что исследователи недавно пришли к таким выводам по этому вопросу:

Главный результат заключается в том, что доходы от комиссий меньше потерь арбитражеров в большинстве крупнейших пулов Uniswap, в которых в настоящее время хранятся сотни миллионов долларов США. Этот результат поднимает вопрос о том, почему LP тем не менее вносят свой капитал в эти пулы.

Другие факторы, такие как хеджирование, помогли более крупным игрокам смягчить эти проблемы, но описанные экстремальные условия, вероятно, привели к консолидации обеспечения ликвидности меньшим числом участников.

Почему нас волнует Ethereum?

Хороший вопрос! Причина, по которой я поднимаю этот вопрос, заключается в том, что во многих недавних разговорах о MEV и Биткоине совершенно упускается из виду тот факт, что эти системы не существуют в техническом вакууме. Если взглянуть на это строго с технической точки зрения, то это может оказать нам медвежью услугу.

Мы понимаем, что различные новые предложения по улучшению возможностей скриптов Биткоина могут внести больше диверсификации в протокол. Не исключено, что комбинация этих функций может позволить создать эквивалент ончейна AMM. Понятно, что что-то в масштабе Ethereum окажет неблагоприятное воздействие на децентрализацию Биткоина.

К сожалению, наиболее важный аспект этой темы остался более или менее полностью проигнорированным. MEV и все связанные с ним системы основаны на экономических стимулах. Различные параметры могут оказать существенное влияние на жизнеспособность этой деятельности.

Пример с кошками иллюстрирует, как интервал между блоками играет решающую роль в теории игр ончейн-аукционов. Эта теория теперь подтверждается документальными доказательствами. Исследователи в целом согласны с тем, что более длительное время добычи блока усугубляет проблемы, связанные с MEV. Это представляет собой серьезную проблему для всех, кто рассматривает возможность создания систем AMM на блокчейне Биткоина.

Биткоин в опасности?

Сравнивая 10-минутный интервал блока Биткоина с 12-секундным интервалом Ethereum, справедливо задаться вопросом, совместимо ли время расчетов, необходимое для обеспечения безопасности Proof-of-Work, на всех крупномасштабных ончейн-аукционах.

Длительный интервал между блоками Биткоина означает, что поставщики ликвидности будут сталкиваться с устаревшими ценами в течение длительных периодов времени, что делает непрактичным, если не безответственным, вложение значительного капитала. Эта задержка увеличивает риск опережения и других форм эксплуатации MEV. Это мечта арбитражника!

Эти наблюдения показывают, что ончейн-торговля в Биткоине может оказаться нежизнеспособной, даже если она станет технически возможной. Приложения, ориентированные на этот вариант использования, все чаще оптимизируются по скорости и эффективности, оставляя Биткоину мало возможностей для того, чтобы стать конкурентоспособным. Инвесторы, скорее всего, будут уклоняться от риска, связанного с архитектурой, а пользователи просто предпочтут платформы, лучше соответствующие их интересам.

Это подчеркивает критическую важность экономических соображений при оценке рисков и преимуществ технических изменений в протоколе Биткоина. Не поймите это неправильно: эта дискуссия вызвана экономическими интересами, стремящимися воспроизвести финансовый маховик MEV поверх Биткоина. Теперь, когда отношение к инновациям на уровне протоколов изменилось, они рассматривают эту ситуацию как возможность на миллиард долларов по повторному использованию проверенных бизнес-моделей.

Многие не понимают, что медленный, но устойчивый процесс расчетов Биткоина действует как естественный сдерживающий фактор для хищнической деятельности MEV. Это не комплексный анализ, и необходима дальнейшая оценка рисков MEV на уровнях, построенных на основе протокола. С другой стороны, это довольно веская причина полагать, что страх перед монстром MEV в Биткоине может быть сильно переоценен. Присущая Биткоину задержка в завершении транзакции предлагает уникальную форму защиты, что делает его менее восприимчивым к тому же уровню эксплуатации MEV, который наблюдается в более быстрых блокчейнах, таких как Ethereum.